Глава 11
– Скажи мой друг! Ты Шекспира когда-нибудь читал? Ну, там «Гамлета», например, ну или на худой конец «Отелло». – Володя откинулся в плетеном из лозы кресле, которое явно не вписывалось в простой гуцульский интерьер комнаты.
Уж слишком это кресло сильно контрастировало со всей обстановкой в доме. Конечно же, кресло, как и практически все в этой хатынке было сделано рукам местных мастеров, но по стилю явно не соответствовало интерьеру. Большое, роскошное, явно не из местной лозы. Такие кресла тут не делали. Володя грациозно раскачивался в нем, укрытый шерстяным овечьим белым пледом. Он был явно доволен собой, так как постоянно хитро улыбался, чего за последние дни за ним явно не наблюдалось.
– Ну, так вот! О, мой друг! – Продолжил Владимир. – Это же прекрасная поэзия. И ты знаешь, это ведь так облагораживает. А, ведь, этого так не хватает нам в наше скорбное и пошлое время. А вот как прочтешь, даже слезу временами пустить можно. В советские времена, когда тут не было ни одной книги на русском языке, я, бывало, заходил в местный книжный магазин и покупал. Покупал что было. Ты ведь меня тогда так присадил на литературу. Ты был первый, кто пробудил во мне тягу к прекрасному. Ну, так вот. Я покупал книги. И Шекспира в первую очередь в переводе на украинский язык, конечно! О, это было что-то! Я зачитывался. А ты знаешь, у меня есть практически все тома. И, «Гамлет»! Это ведь мое любимое! Да я его наизусть помню. А еще такая была серенькая толстенькая книжица. Как его! Да! Овидий! Публий Овидий! Такой римский поэт был древний. Древний, поэт римский, да! – Язык у Володи временами заплетался от изрядно выпитого местного самогона и мысли разбегались во все стороны. – Ну, так вот! Я тоже тогда кое-что выучил наизусть. Вот послушай:
«Дух пориває мене, про нові починаю співати. В змінених формах тіла. О боги!». Боже, какие слова, какой пафос. Это ведь божественное произведение. Спасибо переводчику. Он ведь гений этот переводчик…
– Не звезди Вован. – Сергея уже начала порядком доставать их много часовая попойка, зашедшая уже далеко за полночь. Его разум жаждал ответов на вопросы, а не этого потока словоблудия, что внезапно и так некстати снизошел на Володьку. Он гневно напрягся:
– Ты меня уже б… достал со своей эстетикой и словесными закидонами! Я парень простой, хоть и бывший философ. Могу и в рыло заехать. – Сергей явно не ожидал от себя такой наглости. Но, с этим Володькиным пафосом и напыщенность вперемежку с лирическими воспоминаниями надо было уже что-то делать. Вечер явно затягивался.
Неизвестно, сколько часов подряд они вот так вот бесцельно сидели и пили местный самогон, закусывая солененькими огурцами с картошкой в мундирах, макая ее в свежее растительное масло. Селедочка тоже хорошо заходила за закусь. Ну а местное сало, так вообще! Слов не было! Вечер плавно переходил в полночь. Поначалу было весело, но Сергей все порывался услышать рассказ, которым так заинтриговал его накануне Володька. А вместо этого они много много часов сидели и бухали. Жестоко бухали местную смагу бурячанку, брагу сделанную из местной свеклы грубой, очень грубой очистки, от которой на следующее утро дико болела голова, и ломило все тело. Хотя вставляла она при этом весьма забористо, не хуже заграничного абсента. Но, напрягало не это! Напрягало то, что они не продвинулись ни на йоту в том направлении, что так страстно стремился Серега.
Да он издевается этот Володька-Вовчик, его друг детства. Обещал рассказать нечто полезное, а сейчас корчит из себя литератора. Скотина! Итак, времени прое.. потратили изрядно. Его, Сергея, все это уже начинало дико злить. Шляются здесь по горам уже третий день. А результат нулевой. Сам давеча чуть не подох возле этого потока. Простудился что ли, что уже галюны ловит. Сниться черт знает что по ночам, днем странные видения, а результат все тот же – то есть полное отсутствие всякого результата…
– Нет, ну ты послушай. Итак! Шекспир! Ведь это же просто божественно! Просто божественно. «Гамлет» - это ведь его самое лучшее произведение. – Все никак не унимался друг. Он как будто бы не слышал ни угроз Сергея, ни его нетерпеливого желание поговорить о чем-то другом, что так его волновало в первую очередь.
– Так! – Жестко оборвал его Сергей. – Не знаю как твой любимый Шекспир, а я всегда любил Ильфа и Петрова. Там есть такая гениальная и незабываемая фраза – «Мамаша ближе к телу!». Или ты мне, зараза, сейчас же рассказываешь свою бл.. притчу или... Я тебя так сейчас уе…Ударю, что твоему организму, утонченному поэзией в переводе, и это, заметь мой друг, никак не пойдет тебе на пользу…
– О, да ты так нетерпелив! О, мою друг Горацио! – Володька, казалось, не слышал его совсем. Он, наверное, издевался просто.
– Мой друг! Я тебя настоятельно прошу. Начни уже что-то рожать и выдавать хоть какую-то информацию, черт тебя дери. Меня уже дико зае.. надоело! Мне дико уже все надоело! И твой самогон, который мы с тобой хлещем уже который день подряд, и эти горы, и этот свежий воздух. Я жажду ответов на вопросы. Я тебе уже четко обозначит все свои проблемы и жду. С огромным нетерпением жду ответов на мои гребаные вопросы и не нуждаюсь, блин ни в твоей эстетике, ни в твоем увлечении поэзией. Расскажи мне, наконец-то эту гребаную притчу!
– Ладно, как скажешь! – Володя, казалось, обиделся.
– Вот тока, блин, не надо сча обижаться. Ты же знаешь мое положение и знаешь, как я к тебе отношусь.
– Знаю! – Володя загрустил и замолк.
– Ну ладно. – Сергей почувствовал, что угрозы не очень помогли. Надо его бы чем-то задобрить этого гребаного лирика. Дать каких-то пряников вместо кнута.– А хочешь, я куплю тебе Шекспира в оригинале. На Аглицком куплю! Тебе привезут все его тома. На самолете, чартерным рейсом. Губернатор этой области в зубах тебе притащит все эти тома. Ну, скажем, к дню твоего рождения, и будет выть под твоим прекрасным плетеным забором из местной ивы - «Хэпи бёзди, дорогой Вовчик!» Столько выть, скока ты пожелаешь. Я ведь это могу! Я его, сука, отправлю к лучшим педагогам по вокалу, что бы он не фальшивил. У меня есть на примете пару отличниц бл.., девушек из консерватории. – Сергея, казалось, уже несет подобно тому литературному герою Остапу, что он так любил:
– Они, даже закончили местный экономический вуз, но по классу культуры, так что ты не подумай. С отличием закончили! Это ж почти консерватория. А есть среди них таки из консерватории по классу вокала – поют не хуже Монсерад. Он, наш хубернатер, будет доволен, и виртуозно тебе споет и положит к твоим ногам полное собрание сочинений этого твоего любимого злое.., гениального Шекспира! Это ведь так потешит твое эго! А хочешь, я тебе их самих пришлю, и они тебе споют сами, и положат эту Шекспировскую макулатуру к твоим ногам, а еще сделают тебе приятное. Ну что ты хочешь? Массаж? Обычный или эротический массаж с цитированием твоего любимого Шекспира, Овидия, Вергилия, Тацита, Тартулиана? Они удовлетворят твои самые смелые фантазии. Ну, скажи! Ну, что тебе еще сделать, что сказать, что бы ты наконец-то начал уже говорить. Мать твою за ногу, Вовчик. Не зли меня. А то сча как !
Сергей уже начал срываться. Его лицо покраснело как спелый помидор. Казалось, еще чуть чуть и он полностью перестанет себя контролировать и накинется на этого мерзавца-эстета Вовчика, что так мучает его своим нежеланием сказать ему то самое важное, что так его беспокоит, выжигает его изнутри. Вовчик, казалось, почувствовал это и начал:
– Ладно Ладно! Вижу, интерес уже у тебя проснулся весьма и весьма основательный. – Володя по-прежнему ехидно улыбался. Казалось, он даже и близко не принял ничего из сказанного Сергеем за обиду!
– Да ты б. Издеваешься, да ?
– Нисколько!
– Ну так давай! Рассказывай наконец-то!
– Что рассказывать? – На мгновение показалось, что Вовчик снова начал свою игру в несознанку.
–Ты идиот! Тебя ударить? – Сергей уже был готов привести свою угрозу в исполнение, но тут…
– Ха! – Вот сейчас Володя был окончательно удовлетворен. – Хорошо, приступим.
Уже, наверное, наступало утро. Хотя сказать было достаточно сложно, наверное, определить это точно. Впрочем, тьма ночи уже практически развеялась. Птички щебетали, и на душе у Сергея забрезжила надежда. Впервые за столько дней он уже начал хоть чуть чуть надеяться на то, что его поиски хоть как-то, возможно, увенчаются успехом, пускай и не так, как он надеялся вначале.
– Ты знаешь местный фольклор? – Начал издалека Володя.
– Что ты имеешь ввиду? – Сергей несколько стал, озадачен таким вопросом друга.
– Ладно. Я не буду сильно сейчас затягивать свой рассказ. В конце концов, ты достаточно наслушался моих рассказов.
– Да, Это точно! – Улыбнулся Сергей.
– Не перебивай! – Володя сделал вид, что обижается.
– Извини! Я весь во внимании.
– Ну, так вот! Существует масса разных рассказов о мавках. Да ты, наверное, знаешь их и без меня не мало. Тем более что твои предки из местных, так или иначе. И украинскую литературу ты тоже читал наверняка. Типа той же Леси Украинки. Наверняка читал.
– Да! Пробовал читать еще в школе, несколько раз. Не пошло. Мрачняк еще тот! – Сергей поморщился. Это не была его любимая писательница, хотя ничего против он не имел.
– Да! Но дело не в этом. Одно дело литература, другое жизнь. – Выражение лица Володьки стало крайне загадочным.
– Согласен! – Перебил его Сергей.
– Разреши я продолжу!
– Да! Да, конечно! Извини! Я молчу.
– Ну, так вот! Местные рассказывали, что есть сущности, ну типа мавок или русалок или нимф, духов лестных, женского рода. Считается, что они соблазняют тех, кто вступил так или иначе с ними в контакт и могут вести их к погибели. Такие контактёры, подобно тебе вот так вот сохнут и изнывают. Не понимают потом, после контакта, что к чему. В общем меланхолия и …Вплоть до летального исхода на почве тоски. – Володя скорчил загадочную физиономию, которая тут была явно не к месту.
– Да! Веселенькое дело. Ты хочешь сказать, что Халинка – это что-то типа мавки? – Сергей слегка оживился.
– Возможно, но!
– Но?
– Опять перебиваешь? Я не буду больше продолжать. Это же просто невозможно. – Володька откинулся в кресле. Это был явно его вечер, даже уже не вечер, а скорее утро.
– Ладно Ладно! Не выпендривайся. Я тебя внимательно слушаю.
– Ну, так вот! Тут главное не эти легенды мифы и так далее. Тут главное нечто иное. Понимаешь, несколько лет назад, даже скорее много лет назад, я встретился с одним местным мольфаром. Ну, это что-то типа шамана. Он мне тогда много рассказывал про легенды, мифы и главное… Главное он меня предупреждал, что если я когда-либо встречусь с сущностью, ну что-то наподобие мавки, я должен держаться сразу же, как можно подальше от нее. Но, если, так или иначе, я не смогу этого сделать и не дай бог воспылаю к ней трепетной страстью, то есть только один способ, что бы вернуть ее назад. Привлечь ее так сказать.
– Какой, какой такой способ? – Еще больше оживился Сергей!
– Ты опять меня перебиваешь?
– Не буду больше! Продолжай. – Начал виновато оправдываться Серега.
– У нее есть некий символ. В принципе у нее есть много разных побрякушек на теле. Серьги там, пояса, разрисованные и расшитые бисером, жемчугами, намыста и прочая дребедень, но среди всех этих малозначащих элементов есть один. Один элемент, который характеризует сущность именно этой мавки. Когда ты выделяешь именно этот элемент из множества других незначащих элементов и точно при этом осознаешь, что именно эта побрякушка есть сущность данной мавки-русалки, ты сможешь ее вызвать, где бы ты ни находился, и где бы ни находилась она. Ну а если..
– Что если ? – Ее удержался Сергей.
– Ну а если она тебе подарила или как бы невзначай обронила, а ты нашел этот элемент в виде амулета, то тут еще проще. Ты просто берешь это в руки и просто думая, медитируя на ее образ с лёгкостью призываешь ее назад. Понимаешь?
– Да! Круто! – Сергей, казалось, был просто ошарашен услышанным.
– Я бы ни за что не вспомнил этот рассказ, но уж больно он подходит к твоему случаю. Так что, это практически все, что я знаю и могу тебе рассказать. Больше? Вряд ли что смогу припомнить. Ну, как-то так. – Володька был явно доволен своим рассказом, а еще больше он был доволен тем впечатлением, что произвел на Сергея.
Шокированный Сергей погрузился в раздумья. Такого оборота он явно не ожидал. Хмель, практически полностью выветрился из его головы. Он сидел как прикованный к своему стулу, вернее длинной скамье, за которую усадил его Володька. А Володька, явно довольный собой все раскачивался и раскачивался. Потом он опять хитро улыбнулся и сказал:
– Как говорится – «Утро вечера мудренее.» Пошли спать! А завтра если у тебя еще будет желание, то продолжим. Ну а недосуге, подумай о предметике. Возможно, она тебе что-то подарила или из всех предметов на ее теле ты запомнил что-то наиболее важное, наиболее яркое что ли. Эдакое, что врезалось в твою память навсегда. Хорошенько подумай об этом.